Ах осень, что-то зябко мне... Уныло ворошу былое. Как будто в мимолётном сне Промчалось время удалое:
Промчалась жизнь быстрей секунды... Тянулся миг длиною в жизнь... Так долог путь, безумно трудный: С вершины в пропасть, с бездны ввысь...
Без детей дом сирота, Дремлет одиноко... Скрипнет дверью иногда, И опять дней череда Мимо серых окон...
Единственный, последний, одинокий... Синица с ветки вдруг... ан зайка легконогий... А может, почудился мне шорох тот далёкий...
Сентябрь хмурый и тоскливый... Аллеи серы и пусты... Дождь барабанит. Сиротливо Поникли жёлтые листы.
Мухаммед, друг Аллаха, мне открой,
Как описать, что давнею порой
В Багдаде в дни Гаруна аль-Рашида
Жил-был Масгут — разумник и герой.
Вот как-то раз собрался он пройти
Через окраину и видит по пути,
Что старика разбойник нагло грабит,
А бедолага - при смерти почти.
Кричит бедняга: «Беден я и стар.
Хожу с сумой с базара на базар».
Прохожие безмолвны, а разбойник
Наносит все безжалостней удар.
Злодей моложе и к тому же лют:
Мольбы-увещеванья не спасут.
На страшного разбойника без страха
Набросился разгневанный Масгут.
К стене злодея наш Масгут прижал,
Но у того сверкнул в руке кинжал...
Отвага оказалась крепче стали -
И вырвавшись, грабитель убежал.
Старик упал спасителю на грудь...
(Успел разбойник все-таки пырнуть
Масгута в бок). И говорит тут старец:
«Добром меня ты вспомнишь как-нибудь.
Воистину, отважный ты джигит.
Знай - подвиг твой не будет позабыт.
Случилось так, ты спас меня от смерти -
Аллах тебя за это наградит.
Я не визирь, не хан и не сардар,
К тому же я и немощен и стар.
Но за поступок сей тебе воздастся -
Получишь свыше несравненный дар.
Ведя тропой невидимой для нас,
Аллах решил, чтобы меня ты спас
И получил награду за геройство».
(И он назначил место, день и час).
“Я заступился — сделал все, что мог.
И вовсе то не подвиг — просто долг.
Но я приду туда, куда хотите
(Раз вы решили, что так хочет Бог)».
И за город явился наш Масгут
В урочный час. Старик уже был тут.
Под яблоней ветвистой поджидает.
На яблоне три яблока растут.
И говорит Масгуту: «Видишь, вот
Плоды растут; сорви же смело плод
На выбор: белый, желтый или красный
Тот, что милее, тот - что смотрит в рот.
Съешь белый плод — и станешь всех умней;
У желтого - богатства всех людей;
А красный съешь — все женщины на свете
Тебя возлюбят до скончанья дней”.
Стал думать над словами старика
Масгут (была задача нелегка!)...
“Ни белый и ни желтый мне не нужен», -
И потянулась к красному рука.
“Масгут, ты выбрал плод, который ал.
Потом не кайся - сам его сорвал.
Но объясни мне: почему, однако,
На этот алый плод твой выбор пал?”.
“Взаправду: мудрость — свет, а глупость — тьма.
И умным быть хотел бы я весьма.
И все ж не быть мне властелином мысли -
Боюсь, хлебну я горя от ума!
Ведь не имея вровень мудрецов,
Я должен буду жить среди глупцов.
А не найдя ни честных и ни умных,
Я потеряю ум в конце концов.
Себя я на терзанья обреку,
Спать перестану и впаду в тоску.
Закончу дело сумасшедшим домом,
Вдолбить пытаясь мудрость дураку.
Зачем мне быть богаче всех людей?...
Ведь для людей любой богач - злодей.
Обокрадут - и снова станешь нищим,
Каким богатством в мире ни владей.
Богатство б мне лишь горечь принесло.
От зависти и злобы не спасло.
Меня б всю жизнь терзали клеветою.
Давно известно: деньги - это зло!
Когда же люди наконец поймут:
Спешит к богатству не мудрец, а плут.
Пока даешь - жмут руку улыбаясь,
Но раз не дашь - собакой назовут!
А красный плод вкушу — и я любим
И половиной человечества храним:
Полмира женщин - столько миллионов!
Я к ним пойду, пойду к друзьям своим.
Такое войско за себя собрать!
(У каждого ведь есть жена и мать).
И если царь какой меня обидит -
Есть у кого защиту отыскать.
Вражда на свете: род идет на род.
Кто с кем воюет - черт не разберет!
Но если на меня вдруг замахнутся -
То женщина оружье отберет.
Мне нужен этот плод, который ал.
Я сам его рукой своей сорвал.
Его я выбрал, все как надо взвесив
И на него мой выбор сразу пал”.
«За выбор твой я несказанно рад.
Прими благословленье милый брат.
Отведав алый плод - ты будешь почитаем,
То - поважней богатства в тыщу крат!».
Старик тот был известен на весь мир:
То был святой, то был мудрец Кыдыр.
Обняв, святой благословил Масгута.
Молчал пред ним склонившийся батыр.
И тот, кого благословил старик,
Стал, по преданью, славен и велик,
Прозванье получил Шамси-Жихана:
«Подобный солнцу лучезарный лик».
И малый лучик побеждает тьму...
И словно в подтверждение тому
Всяк обращался к женщинам нередко
За помощью — к их сердцу и уму.
...Да, это было в старые года.
Стремнина времени струится как вода.
Когда бы не могилы дорогие,
Ушел бы я отсюда навсегда.
...А как Масгут? Известно стало мне,
Визирем был назначен он в стране.
И как-то ночью тот спасенный старец
Является к Масгуту в вещем сне:
“Предупреждаю, скоро будет тьма.
И будет дождь - зловредный дождь весьма.
Он будет лишь неделю. Кто напьется
Водицы дождевой - тот вмиг сойдет с ума.
Неделю будет черным небосклон.
Дождь все зальет, все опоганит он.
Кто запасется чистою водою -
В том здравый смысл будет сохранен».
И вот Масгут с утра, нетерпелив,
Идет к халифу. И велит халиф
Запас необходимый обеспечить,
Водою бочки до краев налив.
И вот беда явилась на порог -
Настал тот день, что наш мудрец предрек:
Все плакали, стонали и галдели,
Сливая гнев в безумствия поток.
Свирепая в безумии своем
К дворцу толпа несется напролом:
«Халиф с визирем потеряли разум,
Давайте-ка скорее их убьем!”
Халиф уже разумию не рад:
«Похоже с ними нам придется в лад
Кричать. Другого я пути не вижу,
Иначе нас задушат, как котят”.
И выпив той воды по три глотка
Перед толпою оба старика
Предстали вдруг, кривляясь и беснуясь...
Толпа же вмиг - покорна и кротка.
«Да здравствует великий наш халиф!
Он честен, благороден, справедлив!»
...Толпа халифа до небес возносит
(Час до того чуть было не убив).
Мораль: когда всем правят дураки
Давать совет разумный не с руки:
Лоб разобьешь пытаясь образумить -
У глупости большие кулаки!
